Род Барятинских.

Наше время ушло.
Мы были леопардами, львами.
Те, кто придут после нас,
будут шакалами и гиенами,
но все: и львы, и шакалы, и овцы —
будут считать себя всегда солью земли.

Князь Джузеппе Томазо ди Лампедуза
«Леопард»¹.

Метафора «жизнь как путешествие» существовала веками, но с наступлением миллениума стала популярна сентенция о том, что личная история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, а второй — уже как путешествие. Первый раз ты переживешь все в своей личной эмоционально окрашенной истории. Второй раз твой жизненный нарратив уже познают другие: то ли пройдут ее как паломники, то ли проскачут галопом, то ли промчатся по ней в скоростном автомобиле (если уж совсем не заинтересует…).

Исходя из заявленной преамбулы. повествование — путешествие по истории рода Барятинских можно скорее сравнить с инопланетным вояжем, ибо — если их жизнь в России освещена отечественной историографией достаточно глубоко, то заграничная эпопея практически и сегодня находится за семью замками.

Истоки происхождения рода уводят нас в такое давнее прошлое, которое традиционно сравнивается с незнакомыми странами… Эта фамилия, столь знакомая с детства, всегда притягивала завораживающе знаковым звучанием. Представлялись вершины недоступных гор и слышалось звонкое звучание бегущих там бархатных ручейков. Мощь и нежность, сила и хрупкость. Современные профессионалы-лингвисты легко объяснят производимый романтический эффект наличием «сильных» согласных — «б» и «р» и присутствием витиеватого окончания — «ий», свидетельствующего о влиянии «польского духа».

Эта сила звучания была свойственна древнейшему княжескому роду веками: девизом семьи являлось яркое созвучие двух слов «Твердость и постоянство» (впрочем, как уже отмечалось, часть исследователей «настаивает» на другом варианте девиза Барятинских: «Бог и честь»).

Жизненные же обстоятельства – как это часто случается – объясняли историю династии реальнее. В старинном «Гербовнике дворянских родов» уточняется «Князья Барятинские ведут свой род от Святого благоверного князя Михаила Черниговского, происходящего от Рюрика в одиннадцатом колене и от равноапостольного князя Владимира в восьмом»². Представители клана чрезвычайно гордились своим происхождением от Михаила Черниговского-Рюриковича. О князе Черниговском напоминает левая половина щита в родовом гербе Барятинских: черный коронованный орел в золотом поле, держащий наклоненным длинный крест.

В исследованиях о происхождении русского дворянства неоднократно отмечалось, что «особенность русской феодальной верхушки в том, что она «вышла» из одного рода и имела одного предка — Рюрика (в отличие от Европы, где феодальная аристократия принадлежала к различным родам)»³.

С течением времени ветви княжеского рода Рюрика все более отдалялись друг от друга, а потому появилось понятие корпоративности отдельных княжеских фамилий. К сожалению, из более 250-ти семейств рода Рюрика большинство просуществовало только в 2-3-х поколениях. К началу XVIII в. «рюриковичей» оставалось столь мало, что Барятинские были приближены к царскому двору. Правая половина щита в гербе Барятинских – это собственно констатация уникальности происхождения от князей Киевских – на лазоревом поле серебряный ангел с мечом и щитом в руках.

Каноническое описание герба было предоставлено в П. Долгоруковым⁴. в «Российской родословной книге».

Впервые фамилия Барятинских встречается в XV в., когда князь Андрей Всеволодович Мезецкий (15 – е колено от Рюрика) передал своему сыну Александру Андреевичу волость «Барятин» в Мещовском уезде, нынешней Калужской губернии. Собственно, род и «получил своё имя от названия деревни Барятино около города Мещовска Калужской губернии и происходит из князей Черниговских (1054-1246)»⁵. От трех сыновей родоначальника князя Александра Барятинского пошли три ветви династии: от сыновей Григория, Федора и Льва. Наиболее заметную роль в истории России сыграли представители первой ветви рода, потомки Григория Александровича, здравствующие и поныне.

Вторая ветвь пресеклась в XVIII в., а третья – в XIX столетии.

Таким образом, мы можем проследить более предметно биографии представителей первой ветви со времен царствования Алексей Михайловича: князья Данила Афанасьевич и Юрий Никитич Барятинские воевали против турок и татар в Малороссии, занимали в разное время пост воеводы в Киеве, принимали участие в подавлении восстания Степана Разина, оба были пожалованы в окольничие, а затем — в бояре.

Внук Юрия Никитича – Иван Федорович – был участником многих походов Петра Великого, возглавлял Второй гренадерский полк (носивший его имя), разбил шведов у Стокгольма, отличился в Персидском походе (1722).

В царствование Анны Иоанновны, как противник партии «верховников», занимал пост сенатора (1730), московского генерал-губернатора (1735) и губернатора Малороссии вплоть до конца жизни в 1738 гг. При Елизавете Петровне начали армейскую службу внуки Ивана Федоровича: Фёдор Сергеевич (действительный тайный советник, главный участник дворцового переворота 1762 г. и один из убийц Петра III), и Иван Сергеевич (флигель-адъютант Петра III, наставник Павла I, посланник в Париже с 1773 по 1785).

Осознание уникальности своего происхождения и объяснило рост амбициозных желаний Барятинских-Рюриковичей – с момента открытия «окна в Европу» — родниться с наиболее знатными европейскими семействами. Первым опытом того стал собственно брак Ивана Сергеевича Барятинского с принцессой Екатериной Петровной Гольштейн-Бек — представительницей бекской ветви Гольштейн-Зондербургской линии Ольденбургской династии,давшей несколько поколений монархов Дании, Норвегии, Греции.

Этот семейный союз стал так же уникальнейший примером дифференциации титулов супругов, ибо «У нас был только один случай, где жена постоянно отличалась не по фамилии, однако, но по прирождённому ей титулу. Так, принцесса Гольштейн-Бекская, бывшая в супружестве за князем Барятинским, дедом покойного фельдмаршала, писалась сама и её именовали не княгинею, а «принцессою Барятинскою»⁶.

Тем не менее, именно с факта данного брачного союза начинается сближение рода Барятинских с Европой.

К сожалению, из-за выдающихся качеств внука этой известной четы, а именно, главнокомандующего и наместника на Кавказе — А.И. Барятинского — персоналии остальных членов династии представляли долгое время гораздо меньший интерес для исследователей.

И все же, в дореволюционный и советский периоды о жизни Барятинских — особенно о пребывании в имении Марьино под Курском — было написано немало работ. Достаточно уже отметить, что многие современники уделили в своих воспоминаниях большое внимание этому незаурядному семейству. Впоследствии писатели и историки обращались в своих исследованиях к мемуарам А.О. Смирновой-Россет, П.В. Долгорукова, В.А. Инсарского, С.Ю. Витте, П.Х. Граббе. Но прежде всего, запоминался, опять-таки, образ князя Александра Барятинского. Некоторые писатели посвящали ему специальные работы ⁷.

Немало внимания было уделено роду Барятинских и немецкими мемуаристами и исследователями. Среди них стоит упомянуть имена графини Катарины де Буэль, Теодора Фонтане, художника Ангелики Кауфман, графа Александр фон Хахенбург, шевалье де Корберона, князя Александра цу Сайн-Витгенштейн-Сайн.

Родовое имение Марьино под Курскомтрадиционно интересовала исследователей только как одно из богатейших старинных поместий дореволюционной России, уцелевшее во время бури революционных перемен⁸. Другая родовая усадьба Барятинских с довольно печальной участью — Нижние Деревеньки — вообще осталась в стороне от главной «магистрали» научных изысканий. А ведь именно здесь провел последние годы жизни А.И. Барятинский.

В постсоветское время стали еще более популярны работы биографического характера⁹. Возрос интерес к судьбам Барятинских и среди дагестанских исследователей войны на Кавказе¹⁰.

Обширные связи семейства Барятинских с Европой долгое время оставались вообще в стороне от основной «трассы» исследований о потомках Рюрика. О европейской жизни Барятинских исследователи не вспомнили даже с наступлением эпохи глобализации, с ростом интересов к истории российско-европейских отношений.

Ярким примером тому могут служить столь популярные в последнее время анализы травелогов¹¹ о пребывании русских граждан в Швейцарии. Ни М. Шишкин (Шишкин М. Русская Швейцария. Литературно-исторический путеводитель — М., 2006.), ни В. Смекалина (Смекалина В. Русские путешественники в Швейцарии во второй половине XVIII – первой половине XIX в. — М., 2014.) даже не упомянули в своих исследованиях имена Барятинских. А ведь Леонилла Ивановна провела на берегах Женевского озера более 30-ти лет своей жизни, Алесандр Иванович скончался в Женеве. Небольшую попытку изменить ситуацию предприняла В. Олейникова в своей работе «Барятинские и Италия»¹².

Играя значительную роль в судьбах Российского государства на протяжении нескольких веков, Барятинские в XVIII столетии выдвинулись на дипломатическом поприще, принимая деятельное участие в построении связей обновленной Империи с остальным миром. Общение этого семейства с прогрессивными представителями Европы сформировало из них деятельных «русских европейцев», стремившихся — прежде всего своим примером — изменить социально-политическую и культурную жизнь России и Европы. Но, именно Леонилла Ивановна, благодаря своей деятельной натуре, стала примером активной позиции русских европеянок, символом эмансипации, хотя и оставалась до конца жизни убежденной монархисткой.

Увы, в «Энциклопедии дворянских родов и купеческих фамилий России»¹³, как «персоны, прославившие род» были заявлены только «Александр Иванович Барятинский, наместник Кавказа, Александр Петрович Барятинский, декабрист».

Были забыты – намеренно или невольно – имена выдающегося дипломата и «лендлорда» России Ивана Ивановича Барятинского, известной деятельницы католического движения и лидера долголетия в среде мировой аристократии — Леониллы Ивановны Витгенштейн, урожденной Барятинской и многих других.

Авторы предлагаемой на суд читателя работы не только попытаются восстановить в «памяти людской» известные доселе биографические факты. Мы постараемся предоставить новые сведения из жизни неординарных личностей. Преследуется так же задача проанализировать связи Барятинских с Европой сквозь призму анализа биографии наиболее деятельных европейцев семейства Барятинских: Ивана Сергеевича и его супруги Катерины фон Гольштейн Бек, Ивана Ивановича и его супруги Марии Вильгельмины Келлер, их детей – Александра, Виктора, но – в первую очередь выдающейся русской «европеянки» – Леониллы Ивановны.

¹ Эти потрясающие по своей прозорливости слова произносит главный герой романа «Леопард». Автор романа — князь Джузеппе Томаззо ди Лампедуза стал известным писа-телем, благодаря только этому социально-психологическому роману. Действие разворачи-вается во времена Рисорджименто. Главный герой — князь Фабрицио де Салина стал для представителей вымирающей аристократии Европы в определённой степени их alter ego.

² Цит. по: Жукова А.В. Дворянские и купеческие роды России. Полная энциклопедия дворянских и купеческих фамилий царской России. – Ростов н/ Д: Владис: — М.: РИПОЛ классик, 2008, — С.32.

³ Соловьев Б.И. Русское дворянство и его выдающиеся представители. – Ростов-на-Дону, 2000. -С.162. В первой четверти XVI в. появилось «Сказание о князьях Владимирских», где говорилось о происхождении Рюриковичей от римского императора Августа. Здесь же утверждалось, что царские регалии (царский венец, бармы, крест от древа распятия шкатулка, принадлежавшая Августу и др.) достались московским князьям от Владимира Мономаха, а тому от его деда византийского императора Константина.

⁴ Долгоруков П. Российская родословная книга. Ч. I — Санкт-Петербург, типография Э. Веймара, 1854.

⁵ Общая немецкая реальная энциклопедия для образованных сословий/ под редакцией Ф.А. Брокхауса. — Лейпциг, 1864. — С.718.

⁶ Соловьев Б. Русское дворянство и его выдающиеся представители. – Ростов-на-Дону, 2000. -С.162.

⁷ А.Л. Зиссерман стал биографом князя, посвятив его жизни несколько работ, в том числе известное исследование «Фельдмаршал князь А.И. Барятинский».

⁸ Кончин Е.В. Эмиссары восемнадцатого года. — М., 1981. — 160 с.; Федоров С.И. Марьино князей Барятинских. — Курск, 1994. — 224 с.; Лотарева Д.Д. Усадьба русского аристократа//Мир русской усадьбы. — М., 1995. — 294 с.

⁹ Муханов В.М. Покоритель Кавказа князь А.И. Барятинский. М., 2007. — 428 с. Это один из самых фундаментальных трудов последних лет в отечественной историографии.

¹⁰ Ибрагимова М. Имам Шамиль. — М., 1991. — 608 с.; Гаджиев Б. Царские и шамилевские крепости в Дагестане. – Махачкала, 2006, —340 с.; Казиев Ш. Имам Шамиль. ЖЗЛ. — М., Молодая гвардия, 2010; Покровский Н. И. Кавказские войны и имамат Шамиля. — М.: РОССПЭН, 2000. — 511 с.

¹¹ Литературная энциклопедия терминов и понятий.1, сб. 171: Травелог — литературный жанр, в основе которого описание путешественником (очевидцем) достоверных сведений о каких-либо, в первую очередь незнакомых читателю или малоизвестных, странах, землях, народах в форме заметок, записок, дневников (журналов), очерков, мемуаров.

¹² Олейникова В.П. Барятинские и Италия. – Курск, 2014, — 130 с.

¹³ Долгоруков П.В. Российская родословная книга. Ч. I — Санкт-Петербург, типография Э. Веймара, 1854; Жукова А.В. Дворянские и купеческие роды России. Полная энциклопедия дворянских и купеческих фамилий царской России. – Ростов н/ Д: Владис: М.: РИПОЛ классик, 2008, — С.31.